Кто они такие так называемые пропащие люди? Если в терминах современной психологии, то наиболее адекватным назвать этих людей созависимыми (эмоционально зависимые от Другого, по-детски привязанные к Другому и живущие не своей жизнью) или зависимыми (пристрастившиеся к психоактивным веществам, привязанные к тому или иному виду деятельности в ущерб полноценной жизни).
Созависимость неизбежна в детстве и необходима для выживания ребенка как условие развития. В той или иной степени созависимость свойственна и взрослым. Она всегда подспудно присутствует и проявляется всякий раз при осложненных условиях существования. Например, Стокгольмский синдром, описанный в отношениях жертвы и насильника. Созависимость включается почти всегда, когда плохо кому-то из близких, и нужно принести в жертву день, неделю, год или годы своей жизни. Некоторые приносят в жертву всю свою жизнь.
Созависимость служит социальной кооперации, взаимопомощи, выживанию рода и потому превозносится всеми социальными институтами, включая церковь - «Бог терпел и нам велел». Кроме того в созависимости много сладострастия и наслаждения от возможности принести себя в жертву, особенно если занижена самооценка. Низкая самооценка, недостаточное самоуважение – это собственно и есть созависимость. Созависимость вписана темными временами истории в человеческие представления о добре и зле, на фоне которых личная жизнь отдельного человека (эгоизм, развитие, самостановление, радости, наслаждение) становится ничтожна. На кону выживание семьи, рода или иных человеческих сообществ.
Созависимость невозможно убрать и из-за того, что в каждом индивидуальном случае она уже есть в виде детской привязанности к матери.
При нарушении этой базовой связи ребенок может внезапно без видимой причины умереть или постоянно болеет. И взрослый человек с созависимостью, лишившись ее, проваливается или в психоз (бредовое настроение и бредовую интерпретацию реальности) или в физические болезни. Без созависимости и привязанности, если им на смену не приходят более высокоразвитые чувства мир остается ужасным и невыносимым. В этом смысле созависимость также как и психосоматические расстройства является спасительным пристанищем, позволяющим жить. Пусть и плохо, не на все свои потенциальные человеческие способности, с натугой, с истощением, с тревогой, но жить – «в тесноте, да не в обиде».
| metelica-online.ru | Сайт - Платки Оренбургские пуховые Паутинки пуховые Палантины пуховые Косынки Ручная работа! Шедевры народного творчества. Высылаем почтой! Пересылка почтой с предоплатой или наложенным платежом с оплатой по факту получения.
| |
У меня есть близкий пример родственницы, которая реально умирала, отказывалась от еды, не спала, не помогали никакие лекарства и госпитализации, пока не вернулись привычные для нее симбиотические связи с дочерью. Для этого дочь должна была переехать к ней из другого города и жить со своей мамой как с маленьким ребенком. Теперь женщина выглядит отлично для своего возраста. Она живет в теснейшей созависимости с дочерью, за ее счет дочери, и других ресурсов для жизни у нее нет.
Созависимый похож на человека, сидящего на краю пропасти. На противоположенной стороне праздник жизни: альтруизм, дружба, любовь и другие красивые вещи, соединяющие людей узами взаимозависимости без принесения себя в жертву. А сама пропасть разверзлась на том месте, где должен был быть естественный эгоизм, здоровые проявления нарциссизма, самоуважением, личное достоинство, независимое развитое мышление, доверие к своим переживаниям, верность своим планам, внимание к потребностям тела и другие отсутствующие у созависимого вещи.
В своих мечтах и фантазиях созависимый видит ту недосягаемой сторону пропасти, имитирует альтруистическое служение, дружелюбие, любовь, принятие, но дотянуться, сделать их часть своей жизни не может. Он как маленький ребенок только собирается жить и играет со своими близкими как ребенок с куклами. Сам еще не чувствует себя вполне человеком и не признает чужой индивидуальности. Из страха оказаться ненужным окружает себя больными, страдающими и несчастными, которые от него точно никуда не денутся. Все, что он делает, он делает вполне искренне, но желаемого эффекта не получает. Даже когда созависимый плачет, у близких это часто вызывает не сочувствие, а раздражение.
За любыми зависимыми состояниями всегда есть созависимость. Внизу пропасти созависимости сорвавшиеся покалеченные люди – люди с химической, пищевой и прочими зависимостями, работоголики, спустившиеся туда добровольно, спасители, социальные работники, психологи, увлекшиеся своей работой и просто близкие родственники – дети, жены, мужья, родители.
Целые страны и государства порой оказываются в этой пропасти.
Там внизу мрачно и ничего не меняется, люди не знают и не узнают друг друга как в фильме «Куда приводят мечты». Чем сильнее травма сорвавшегося, тем выраженнее зависимая форма поведения. И оттуда снизу постоянно звучат стоны и жалобы. Многие не желая мириться с участью сорвавшегося, карабкаются вверх, но почему то чаще выбирают именно на ту стороны пропасти, с которой навернулись. Собравшись с силами, снова прыгают и снова не достигают противоположенного края. Точнее не все и не всегда, у некоторых все же иногда получается.
Спланированный и гарантированный выход из созависимости возможен лишь при наличии достаточных личных ресурсов, относительного физического здоровья и с грамотной поддержкой окружающих. Все это требуется, чтобы построить прочный надежный моста над пропастью, по которому можно ходить из своего прошлого в будущее, из будущего в прошлое. Мост это и есть метафора жизни каждого из нас, наше настоящее – текущая жизнь с двухсторонним движением. И, конечно, на этом вашем личном мосту есть и другие люди, считающие, что это и их мост. Разные люди и с ними надо уметь строить отношения, общаться, не играть в жертву, не прыгать с моста и не геройствовать.