| Многие любители транзактного анализа и просто увлекающиеся психологией и саморазвитием люди знают о существовании треугольника Карпмана-Берна, но мало кто догадывается, что такой же треугольник часто разыгрывается и внутри конкретного человека. Так, например, возьмем классическую семью: муж, жена, ребенок. Представим себе абсолютно типичную ситуацию. Ребенок, получающий в большинстве своем хорошие оценки, в школе получил оценку «4». Приходит домой, сообщает об этом маме. По классике жанра мама спросит: «А почему не «5»?» Ребенок растерян. Вообще-то он знает, что «4» - это хорошо, но мама-то требует «5». Кому тут верить? Собственному знанию или маминому недовольству? В этот момент роли между ребенком и мамой распределены следующим образом: мама – преследователь, ребенок – жертва. Приходит домой папа, спрашивает у ребенка, как дела в школе, ребенок уже без особого энтузиазма сообщает папе о своем достижении, подключается мама со словами: «Вот. А я у него спрашиваю, почему не «5»? А он молчит». И дальше, обращаясь к ребенку: «Что, нечего сказать». А папа тут возьми и скажи: «А что плохого в «четверке»? Тоже вполне себе хорошая оценка». Папа занял свою роль – роль спасателя. Треугольник готов. Дальше события могут развиваться по-разному. Предположим, папа начинает ругать мамин стиль воспитания: «Вечно ты всем не довольна! Ничем тебе не угодишь! Подумаешь, «четверка». И что? Замучила уже ребенка!» - постепенно повышая голос, декларирует папа. В этот момент папа из роли спасателя переходит в роль преследователя. Мама: «Ну, я же просто хотела как лучше». Мама становится жертвой. Конечно же, в этот момент родители на сознательном уровне делают вид, что заботятся о ребенке. Но на скрытом психологическом уровне выясняют что-то между собой – что-то такое, о чем не могут поговорить открыто, т.к. близости в их отношениях нет и открыто они вообще мало что могут выяснять. После некоторых криков ребенок может перейти в роль спасателя и спасать того, кто в этот момент будет в роли «жертвы». Таким образом, каждый участник может переходить из одной роли в другую, и так может длиться вечно, пока кто-то осознанно не выйдет из игры. Цель игры – получить «суррогат» близости.
Но такая смена ролей была бы невозможна, если бы параллельно этой внешней игре не велась бы игра внутренняя. Так, Карпман говорит о том, что внутри каждого человека также живет спасатель, преследователь и жертва. И человек может переходить из одного состояния в другое внутри себя. Так, в нашем примере, ребенок, получивший «4» вместо того, чтобы насладиться адекватной моменту радостью от того, что он выполнил работу «хорошо», уже знает, что его мама ждет его дома с «пятеркой», и по дороге домой в его голове и душе разыгрывается определенное действо. Его внутренний преследователь начинает свое дело, и ребенок про себя ругает себя же: «Надо было лучше готовиться!» или «Лучше бы я списал у Маши, тогда и у меня была бы «5». Внутренняя жертва говорит: «Ну, я же учил. Почему со мной всегда так происходит?» И тут же может появиться внутренний спасатель: «В следующий раз нужно будет сделать шпаргалку!» Также внутренний преследователь может обвинять других: «Эта Марья Ивановна все время меня заваливает!», внутренняя жертва может вторить: «Мне никогда не получить «5» у такой злой учительницы». Вариантов может быть масса. И именно они «помогают» ребенку переходить из одной роли в другую во внешней игре с родителями.
| |||||||||||||||
